Сегодня днем шел снег. Крупные хлопья холодят лицо, хотя мне тепло - в расстегнутой куртке, кедах и уепанской рубашке с галстуком в полосатый розовый горошек. Тупо улыбаться, смотря на прохожих, лужи, клочки бумаги с неба. Слушать RHCP, похожих на мятный сироп и утро весной на балконе. Мельком замечать, что температура равна нулю, потому что вода находится в 2 агрегатных состояниях - одно растекается под ногами, а другое лениво чертит полоски в воздухе и оседает на курке и ресницах. Хорошо.
А вечером задумчиво курить на балконе и смотреть на желтые квадратики окон и небо. Слушать Кинчева - спокойный, убаюкивающий голос, каким обычно говорят за кружкой чая на кухне ближе к утру. Хочется плюнуть на все, собрать рюкзак и уехать. Ага, чтобы места были в плацкарте на боковых койках, можно было бы доставать проводницу требованиями принести чая, рисовать пальцем на стекле, проводить ногтем по краешку стола, резать хлеб на чей-то распластанной по столу тельняшке. Прятать кисти рук в рукава свитера, выходить покурить в тамбур, утром вылезать на остановке, длящейся минуты 2, щуриться на солнце, умиляться неизвестно как выжившей статуе Ленина, все так же задающей вектор движения своей собственной Армии Мертвецов, несмотря на облезлость краски и кучки снега на обеих кепках.
Ага, размечталась. В сумке задачник Сканави, кошелек с проездным и 23 рублями, блокнот, бутылочка с апельсиновым маслом, пара сережек, ручка, плеер, тетрадь по литре на курсы, жига и пол-пачки сигарет. Значит, всё не так уж плохо (с)